Глава 16

«День и ночь, сутки прочь», - подумала Лина, останавливая рассеянный полусонный взгляд на табло электронных часов, с педантичной услужливостью показывающих число нового дня и раннее утреннее время в часах и минутах – 6.12.
- Надо вставать, - велела себе молодая женщина, покинула тёплую постель и поплелась в ванную. Она знала, что неизбалованная девочка Света тоже может встать рано, но надеялась, что та проспит хотя бы до девяти. В понедельник Лина собиралась проведать мадам Овсову и представить ей план-дизайн. Но его ещё предстояло доработать. Поэтому часа три с утра воскресенья Лина планировала посидеть за компьютером. А потом…
Лина отчаянно зевнула, с сожалением посмотрела на комплексную шведскую стенку, оборудованную в просторном коридоре, и неслышно распахнула дверь в ванную комнату. Сегодня не до стенки и груши. Сегодня надо будет найти Раису Светлицкую. Но перед тем как начинать поиски сбежавшей журналистки, необходимо пристроить маленькую Свету. А заодно проведать родителей.

Родители, оставив городскую квартиру в старом центре Кустова сыну, жили на бывшей загородной даче. Отец, отставной милицейский полковник, переоборудовал дачу под жилой дом. И они с матерью проводили там почти безвыездно круглый год. Зимой они гуляли на лыжах по окрестным лесам. А весной, летом и осенью ковырялись в огороде и возились в саду. Лина, Сергей Сергеевич и его сыновья-подростки не очень-то жаловали «почвенный» отдых и норовили проводить досуг чисто по-городскому. А вот жена подполковника Крымова, в прошлом натуральная сельская жительница, всякую свободную минуту старалась быть ближе к природе. Она лучше всех Крымовых справлялась и садом, и с огородом, и, если бы не противодействие Крымовых старших, завела бы на их участке и кур, и козу.
Лина, прибыв к родительской «фазенде», первой обнаружила на участке невестку. Та стояла возле специальной бочки и сжигала в ней какой-то мусор. Лина оставила тачку возле ворот на улице, велела Свете ждать себя, вошла в калитку, поздоровалась с невесткой и направилась к отцу, который в дальнем конце сада собирал падалицу.
- Здорово, дочка! – радостно гаркнул бывший заслуженный мент.
- Привет, па, - улыбнулась Лина и мысленно упрекнула себя за то, что редко бывает у родителей, одной своей парой составляющих почти половину всех людей в этом мире, способных по-настоящему помочь Лине Крымовой и даже принять на себя груз её забот. В данном случае, груз забот по уходу и присмотру за осиротевшим и никому не нужным ребёнком.

Отвалила Лина от ворот фамильного «имения» в 10.54. Она побывала на колонке, заправилась и покатила обратно в Кустов. Ещё раньше Лина созвонилась с бывшим одноклассником, Ромой Светлицким, и договорилась с ним о встрече. Рома ничего не знал о похождениях младшей сестры и спокойно ждал Лину дома. Он был один, и гостья без труда вытрясла из старшего брата беглой внештатницы необходимые сведения. А именно: фамилии и адреса людей, у кого и где могла скрываться перепуганная Рая. При этом Лина повела себя так профессионально (или чисто по-женски хитро), что Рома так и не понял, чего конкретно надо его бывшей однокласснице. Впрочем, он не особенно и старался. Брат и сестра жили каждый собственной жизнью. К тому же Раиса второй год снимала для удобства личной жизни однокомнатную квартиру, с роднёй общалась на протокольном уровне, и тем было невдомёк, что их сестру и дочь недавно чуть не пристрелили, и что теперь она скрывается неизвестно где.
«Оно и лучше, что Рома ничего не знает», - мысленно рассудила Лина Сергеевна и начала поиски. Она медленно катила по объездной дороге, прикидывая, какой адрес прояснять первым. Дело в том, что Рома дал только четыре полных адреса, но интуиция подсказывала Лине, что именно там искать Раю не стоит. Помимо полных адресов Лина получила от бывшего одноклассника кучу реквизитной информации, она на ходу произвела её поверхностную селекцию и пришла к неутешительному выводу, что снова придётся напрягать старшего брата.
- Да, скорее всего, - пробормотала молодая женщина и включила вторую передачу перед поворотом. Затем она свернула на улицу Мальтуса, бывшую Плеханова, кинула мимолётный взгляд на проплывающую по правой стороне закусочную с чисто подмосковным названием «Шушаник» и невольно тормознула двигателем. На автостоянке рядом с закусочной красовалась не сильно подержанная иномарка, а из неё вылезал известный Лине персонаж, Михаил Николаевич Мекаев, самый рыжий и, наверно, самый мордастый представитель Кустовской милиции. Данный представитель, старший оперуполномоченный, моментально засёк своим зорким глазом сестру «однополчанина» Крымова и сделал ей приветственный жест.
- Привет, - машинально, одними лишь губами ответила Лина. Словно загипнотизированная взглядом невыразительных васильковых глаз рыжего великана, она задвинула свой «жигуль» на ту же стоянку возле закусочной с таким интересным названием, которое напоминало то ли фрагмент пьяного трёпа загулявшего подмосковного забулдыги, то ли имя жены бывшего жителя Авлабара.
- Здорово, Полина, - ещё раз взмахнул окорокоподобной рукой Михаил.
- Здравствуй, Мишаня, - чуть приторней обычного осклабилась Лина.
- Не желаешь по пивку расслабиться? – предложил старший оперуполномоченный.
- За рулём – ни-ни, - принципиально возразила молодая женщина, - разве что водичкой угостишь. Душно…
- Съешь чего-нибудь? – предупредительно поинтересовался Михаил и, получив отрицательный ответ, вошёл в закусочную. Лина встала у пустующего столика под летней маркизой и минут пять дожидалась «уполномоченного» коллегу старшего брата. А тот вынес из придорожной харчевни поднос, украшенный двумя банками пива, стаканом водки, блюдом шашлыка и бутылкой «спрайта». Михаил, в силу своего служебного почти независимого положения, мог позволить себе за рулём и литр пива, и граммов сто пятьдесят более ядрёного напитка. Лина же, увидев зелёную пластиковую пол-литру, невольно содрогнулась: с помощью «спрайта» отечественного розлива можно было снимать лак с ногтей не хуже ацетона. Впрочем, никто её пить эту гадость не заставлял.
- Может, всё-таки съешь чего-нибудь? – переспросил Михаил, разгружая поднос.
- Нет, Миш, спасибо. Вот водички…
Молодая женщина свинтила пробку с бутылки и осторожно отхлебнула жидкость из горлышка. Затем ещё и ещё. Вода оказалась и сравнительно питьевой, и в меру охлаждённой. Очевидно, владельцы закусочной знали Михаила. А может, это были просто порядочные коммерсанты, торгующие относительно качественными продуктами.
- Отдыхаешь? – спросила Лина, готовя к «производству» вопросы более конкретного свойства.
- Я? Да чтоб так наши депутаты отдыхали, - флегматично возмутился Михаил, уплетая, судя по запаху, очень вкусный шашлык.
- Пашешь кого-нибудь по горячим следам? – осведомилась молодая женщина.
- Пашу, – неопределённо ответил Михаил, слопал почти весь шашлык, только потом выпил водку и стал полировать её пивом.
«Оригинально он закусывает», - подумала Лина Сергеевна.
- А ты куда намылилась? – спросил старший оперуполномоченный, майор местной милиции Михаил Мекаев.
- Да вот, ищу одну знакомую, - стала развивать тему с собственным интересом молодая женщина, - да только не знаю, найду ли…
- Кого ищешь? Случайно не Раису Светлицкую? – врезал без обиняков догадливый и сведущий майор.
- Так точно! – подтвердила Лина.
Осведомлённость Михаила её не удивила. Будучи опером, тот не мог не быть в курсе последних криминальных дел.
- Есть какие-нибудь ориентировки? – полюбопытствовал Михаил, уже неторопливо приканчивая аппетитные куски свинины и обильно запивая их пивом.
- А ты часом не в этом же направлении хлопочешь? – на всякий случай осторожно уточнила Лина.
- Что ты! – отмахнулся Михаил. – Мы на одном деле больше суток не топчемся.
Он промокнул салфеткой взопревшие лоб, щёки, загривок и подмышки под просторной футболкой-безрукавкой.
- Ай-я-яй, - фальшиво посочувствовала Лина и неожиданно спросила: - Слушай, Миш, ты меня любишь?
- Люблю, - сонным голосом ответил опер, щупая невыразительным взглядом ладную фигуру младшей сестры милицейского коллеги. – Какие проблемы?
- Да вот, есть у меня несколько фамилий без адресов и телефонов, как бы мне их прояснить?
- Угу. Напрячь, что ли, дежурного по адресной картотеке?
- Если нетрудно.
- Да чё тут трудного? Сейчас все данные в компьютере, только на кнопки нажимай…
Михаил снял с пояса сотовый, набрал нужный номер и взял у Лины список.
- Вот эти три фамилии проясни, пожалуйста, - подсказала молодая женщина и ткнула ногтём в листок бумаги.
- Да хоть тридцать! – великодушно воскликнул Михаил и принялся озадачивать дежурного, предварительно солидно представившись и назвав номер своего контактного телефона. – Всё, порядок. Минут через двадцать отзвонится. Можно, пожалуй, ещё чего-нибудь съесть. Не хочешь? Как знаешь. Но зря, потому что шашлычатина здесь знатная…

Спустя сорок минут после встречи с майором Мекаевым Лина продолжила свои поиски.
«Вот спасибо Мишке, - думала молодая женщина, тормозя перед очередным светофором, - а то Серёжку я уже достала. Однако куда теперь? А чё мудрить? Начну-ка я с ближнего адреса…»
За перекрёстком, возле которого сейчас тормозила Лина, главная дорога уходила вправо, а прямо в качестве второстепенного направления, начиналась одна из улиц одного из многочисленных пригородных посёлков. Посёлок был из бедных и скорее сельского типа, поскольку прикинутые коттеджи здесь отсутствовали. Асфальт на улице лежал плохонький, тротуары отсутствовали, дома за заборами стояли деревянные почерневшие или облупившиеся. Некоторые дома были в два этажа, с мансардами, башенками и мезонинами, но все какие-то неухоженные и словно скособоченные. Заборы внушали высотой и колючей проволокой, натянутой поверх них. Однако проволока проржавела, а заборы стояли вкривь и вкось. Везде красовались выцветшие таблички с грозным напоминанием о наличии за домостроевскими заборами злых собак. Впрочем, о своём существовании вышеупомянутые собаки говорили сами за себя, и поездка Лины на «жигуле» по улице сопровождалась разноголосым лаем.
- Эк вас разбирает, - бормотала Лина, выглядывая из пассажирского окна для лучшего обозрения истёршихся адресных указателей. – Кажется, это дом номер шестнадцать, а вот и дом номер восемнадцать… Привет, Барбос! Или ты Жучка?
Лина остановила тачку, вышла из салона и безбоязненно приветствовала немаленькую собачку, которая прыгала во дворе перед воротами, хрипела от усердия и пыталась просунуть морду в просвет между деревянным брусом и утоптанной землёй. Молодая женщина минуты две искала, куда бы позвонить, наконец, нашла, позвонила и стала ждать. В этом доме на улице некоего Дурылина, согласно показаниям Ромы Светлицкого и Михаила Мекаева, проживала престарелая тётка одной из близких подруг Раисы.
- Ти-ши-на, - раздельно произнесла Лина Сергеевна и снова нажала кнопку звонка. Затем она, не чинясь, залезла на капот своего многострадального «жигуля» и, предоставив таким образом невидимому наблюдателю в доме за забором возможность видеть гостью в четверть роста от головы и ниже, засемафорила руками. Её действия произвели определённую реакцию: дверь дома распахнулась и из неё на высокое крыльцо вылезла совершенно согбенная фигура в старозаветной безразмерной шали, узнать под которой высокую стильную Раису было почти невозможно.
«Везёт мне сегодня!» - обрадовалась Лина и спрыгнула с капота. Она, поздравив себя с неожиданной двойной удачей (бутылка «спрайта» нахаляву не в счёт), машинально поймала себя на второстепенной мысли, что когда-то она уже так радовалась, и чем это кончилось.

Михаил Николаевич Мекаев, старший оперуполномоченный милиции города Кустова, был человеком занятым. В энергии и жизнелюбии он не испытывал недостатка, поэтому брался за любую левую халтуру. Очень больших денег это, правда, не приносило, тем не менее… Взять, к примеру, его последнее неофициальное задание, полученное полгода назад. В задании оговаривались функции старшего оперуполномоченного по дополнительному прикрытию незаконной деятельности псевдоблаготворителей в городе Кустове за одну тысячу у.е. в месяц. Вот и думай тут: очень это большие деньги или не очень, если государство платило товарищу майору всего двести пятьдесят у.е. в тот же месяц.
Связав себя сравнительно долгосрочными обязательствами, майор Мекаев контактировал лишь с одним человеком. Тот исправно привозил Михаилу деньги, но недавно выпал из окна кабинета господина Афонина и так сильно ушибся, что тотчас умер. О смерти контакта старший опер узнал вечером того же дня, а сегодня утром ему позвонил неизвестный и предложил убрать известных ему гражданок Светлицкую и Крымову за десять тысяч всё тех же восхитительных у.е. Позвонивший представился сотрудником той же фирмы, на которую работал покойный контакт. Тем самым неизвестный подтверждал свою платёжеспособность и гарантировал её исполнение в договорном формате в том случае, если Михаил согласится выполнить заказ.
Михаил согласился. И стал прикидывать, где ему искать Светлицкую. Причём делать это так, чтобы не засветиться на своём интересе. Поскольку червонец штук у.е. хоть и солидная сумма, но всё-таки не та, какую хотелось бы заработать за всю жизнь. И, пока занятой майор прикидывал, с чего начинать поиски, удача подсунула ему Лину Крымову. Кому в данном случае повезло больше, покажет время. Одно ясно: Удаче, которая свела в одном месте в одно время двух нужных друг другу людей, были глубоко безразличны оба. Хотя оба её горячо благодарили.
Старший опер без труда проследил за Линой. Он не стал въезжать на улицу некоего товарища (или господина) Дурылина, но поставил свою тачку на условной околице посёлка и оттуда продолжал наблюдать за преследуемой. Зрение Михаил имел отменное, встреча Лины с Раей произошла всего в ста метрах от наблюдателя, поэтому не осталась для него незамеченной.
«Очень хорошо», - подумал занятой милиционер, быстро восстановил в памяти (а она у него была что надо) нужный адрес и позвонил со своего мобильного давешнему дежурному по картотеке. В принципе, ему следовало звонить с таксофона, но Михаил знал, что в их городской конторе при царящем там бардаке и беспределе давно забили на регистрацию всех входящих номеров телефонов, с которых разные граждане звонили в милицию по разным нуждам.
- Добрый день, - пропел женским голосом многоспособный опер, - не с Валентином ли Сипаевым я имею удовольствие беседовать?
- Ну, с ним, - недружелюбно возразил дежурный. – А я с кем имею то же самое?
- Лина Крымова на связи. Как ваше ничего, Валентин? Недавно по моей просьбе вас беспокоил наш общий знакомый товарищ майор Мекаев. Так вот, я хотела бы уточнить: имеется ли по адресу Дурылина дом восемнадцать телефон и, если имеется, какой там номер?
Дежурный минуты три молчал, потом тем же недовольным голосом сообщил номер.
«Кр-р-расота!» - мысленно рявкнул Михаил, скороговоркой молвил слова благодарности и обещания магарыча за хлопоты, выключил связь и сразу же позвонил по вновь приобретённому номеру.
- Да? – осторожно отозвался голос из трубки. Это была Лина.
- День добрый. Софа, это ты? – пропел Михаил ещё более женским голосом, этаким глубоким с придыханием контральто.
- Нет, - возразила Лина.
- А кто же это может быть? Вы не можете позвать к телефону Софу?
Трубка молчала секунд тридцать. За это время Лина кратко переговорила с Раей, а затем поинтересовалась:
- А кто её спрашивает?
«Нет Софьи Андреевны дома», - холодно резюмировал старший оперуполномоченный и принялся вдохновенно врать о далёкой-далёкой детско-юношеской поре и об их с Софочкой дружбе. О том, как они с ней, в коричневых платьицах и белых передничках, бегали в одну школу. А затем, когда отзвенел последний звонок, и судьба развела их с подругой по разным городам Подмосковья, они прожили почти всю жизнь и ни разу больше не встретились. Но зато теперь, оказавшись на исторической родине, где деревья стали такими большими, а бывшие сопливые одноклассники лысыми пьяницами…
- Её нет дома. И когда будет, я не знаю, - перебила расходившегося опера Лина и бросила трубку.
«Это не есть зерр гут, потому что мне так и не удалось выяснить, как долго хозяйка дома будет отсутствовать. То есть, я не знаю, каким временем располагаю для выполнения заказа», - подумал старший опер, прицепил сотовый к поясу джинсов и завёл тачку. Он отогнал её на мойку, где его не знала ни одна собака. Там Михаил поговорил со служащим, сунул ему в лапу сотню и попросил приглядеть за помытой машиной, пока он будет в отлучке. То ли час, то ли полтора, не больше. Служащий потребовал дополнительных полста, получил требуемое и пообещал выполнить наказ клиента.

Спустя полчаса после переговоров со служащим мойки Михаил вернулся на улицу Дурылина. Он купил чёрные очки, лёгкую осеннюю куртку с капюшоном, плоскую пол-литровую бутылку водки и несколько пакетиков лейкопластыря. Затем он надел куртку, напялил на голову капюшон, на лицо – очки, но предварительно разукрасил его лейкопластырем так, словно брился у однорукого в сиську пьяного цирюльника. Потом Михаил поймал тачку и попросил доставить себя по адресу «улица Дурылина, дом номер четырнадцать». Частник оказался любопытным мужиком, и Михаилу пришлось прояснять ему свой необычный вид. В частности, старший опер гнусавым неузнаваемым голосом поведал водиле о своей недавней командировке во Владивосток, где климат настолько гнилой, что любая маломальская царапина после бритья превращается в ужасный нарыв. И если вовремя не поберечься, то…
Тут они прибыли в заказанное место, Михаил расплатился с частником, покинул тачку, дождался, когда тот отвалит, и пошёл к дому номер восемнадцать. Собаки приветствовали его дружным громким лаем, но Михаила устраивал как раз такой беспорядочный всё заглушающий шум. Он подошёл к воротам нужного дома и заглянул поверх калитки во двор.
- Ничего себе пейзажик, - удовлетворённо хмыкнул он. Участок был запущен, плодовые деревья давно никто не подрезал, а сорняк вымахал в полчеловеческих роста.
Старший опер огляделся по сторонам и легко перемахнул через калитку. Собака, было, ринулась на него, но Михаил без труда поймал её за загривок и припечатал к металлическому столбу ворот. Да таково надёжно, что собака даже не зашлась в предсмертном визге. А Михаил стремительно преодолел расстояние от ворот до входных дверей, с ходу выбил их мощным ударом каблука и вошёл в дом.
«Неужели никто ничего не слышал?» - подозрительно спросил себя старший опер и на всякий случай достал из плечевой кобуры пушку. Он замер возле плотно прикрытой промежуточной двери, отделяющей прихожую от коридора, который вёл во внутренние комнаты. Из комнат доносился оживлённый женский трёп. Говорила Раиса Светлицкая. Она же иногда начинала взахлёб смеяться.
«Да, не слышали, - с сомнением подумал мент и тронул широкой ладонью промежуточную дверь, - это хорошо».
Он резко толкнул дверь от себя, стремительно шагнул вперёд и увидел Лину. Она стояла в двух шагах от вошедшего, лицом к нему, а в вытянутой руке держала газовый баллончик. Сзади из дальней комнаты выглядывала Рая Светлицкая. Рот её был широко открыт: она на полуслове прервала монолог и с ужасом взирала на незнакомца. Лина же смотрела на него зло и решительно.