Глава 14

«А ведь прав Серёжа, - подумала Лина Крымова, слоняясь по квартире и машинально переставляя предметы с места на место, - был след, но я его сама ликвидировала. Да… И у кого теперь спрашивать, где искать это МБГ?»
Задавшись целью найти псевдоблаготворителей, Лина хотела помочь Виктору Лобко. Тот хоть и не был хорошим отцом для маленькой Светы, но, как человек невиновный в гибели своих родителей (данный факт не вызывал у молодой женщины никаких сомнений), имел полное право на освобождение из-под стражи. Выход же на псевдоблаготворителей позволил бы Лине Крымовой приобщить факт гибели супругов Лобко к череде «несчастных» случаев, происшедших в Кустове за последние шесть месяцев. Тех самых, что сгруппировала Рая Светлицкая вокруг деятельности таинственного МБГ.
«Интересно, как они потом реализовали эти неприватизированные квартиры?» - задалась мысленным вопросом Лина Сергеевна, подходя к окну и выглядывая во двор: нет ли там Кости со Светой? Окна её квартиры располагались напротив окон квартиры Лобко. И, думая об их гибели, как об очередном решении квартирно-финансовой проблемы под эгидой таинственного МБГ, Лина даже не подозревала, как далека она от истины.
«Что-то долгонько они прогуливаются, - занервничала Лина, - впрочем, Костя всегда побаивался Серёжу…»
От мимолётных мыслей на тему взаимоотношений бывших родственников её отвлёк телефонный звонок. Лина подошла к аппарату, сняла трубку и вопросительно молвила:
- Алло?
- Это я правильно попала? – услышала Лина знакомый писклявый голос. – Полина, ты, что ли?
«Костина мамаша», - с неприязнью подумала Лина Крымова и сухо возразила: - Что ли я. Варвара Петровна?
- Глядишь ты, узнала, - базарным тоном завела подруга жизни бывшего соцреалиста. – Вот что я хочу сказать тебе, милочка…
- Здравствуйте сначала, - бесцеремонно перебила бывшую свекровь молодая женщина.
- Вот что я хочу сказать тебе, милочка, - не обратила внимания на реплику собеседницы Зайцева мама, - ты это брось охмурять нашего Константина. Ишь, чего удумала! Как нужда припёрла хвостом вертеть, ты его выгнала. А как дело к старости пошло, так ты его обратно тащишь. Тем более что…
- А вот что я вам скажу, уважаемая Варвара Петровна, - наисладчайшим голоском пропела Лина, испытывая в душе бурю негодования, вызванную лживыми обвинениями, - не соблаговолите ли пойти в задницу? Какая сука, - уже в сторону сказала молодая женщина, брякнув трубкой о рычаг аппарата.
Да, вот такая она была, Варвара Петровна Зайцева, мать единственного избалованного дитяти, великовозрастного балбеса Кости. С мужем своим Модестом Зайцевым они ещё в советские времена прочно вошли в элиту тогдашнего общества. Позже супруги логично трансформировались в сливки нового буржуазного социума, быстро переняли американскую моду лучезарно щериться по любому поводу (или без оного) и при этом закономерно оставались обыкновенным хамлом. То есть, говоря на двух языках кроме русского, а по-русски изъясняясь так же изящно, как по-французски, и Варвара Петровна, и Модест Зайцев могли при случае применить трёхэтажный мат, просто погавкать или даже сообща набить кому-нибудь морду.
- Какая сука! – повторила Лина и нервно сжала руки. – Уж чья бы корова… про старость…
Если бы сейчас пришёл Костя, она спустила бы его с лестницы. Хотя он в хамстве своей мамаши был виноват меньше всех.
Лина отправилась, было, в ванную, чтобы ополоснуть разгорячённое лицо холодной водой, но снова тренькнул телефон.
«Если это опять она, я ей сейчас выскажу», - подумала молодая женщина, и сердито сорвала трубку с рычага.
- Да? – сдержанно поинтересовалась она и глянула на часы – 11.53.
- Лина, ты? – переспросила Рая Светлицкая.
- А, Раиса. Привет. Какие дела? – слегка расслабилась молодая женщина.
- Дела паршивые, - ответила Раиса. – Я, кажется, сильно вляпалась.
- Говори толком, - приказала Лина Сергеевна.
- Да уж скажу. Сегодня утром мне позвонил Афонин…
«Председатель городской комиссии по решению местных социальных проблем», - вспомнила Лина.
- …И предложил зайти к нему в кабинет взять эксклюзивное интервью. Представляешь? Главное дело, выходной, а у него зачесалось. Да так, что где-то номер моего домашнего телефона отыскал…
«Ну, это не проблема», - мысленно возразила Лина Сергеевна.
- …В общем, прихожу, на часах десять с чем-то, охрана уже предупреждена, поднимаюсь к этому деятелю на второй этаж, он один и с порога в зубы заявляет: хочу, дескать, сделать публичное заявление насчёт преступной деятельности местного отделения международного благотворительного фонда «Милосердие без границ». Тут я чуть не ляпнула: здрасьте, дескать, опомнились, когда мной ещё позавчера установлено, что представителей вышеупомянутого отделения давно след простыл. Но промолчала, а он давай накручивать. Дескать, да, виноват, да, попался в ловко расставленные сети мошенников, но как только почуял неладное, тотчас сообщил о своих подозрениях в органы и спешу сообщить вам, как представителю местной прессы. Больше того: сдал подробное описание мужчины, с которым контактировал по линии «городская комиссия – отделение МБГ», в дежурную часть горотдела милиции Кустова. И дополнительно, понапрягав уже собственную охрану, сделал фотокопию данного контакта. Для чего использовали один из кадров видеозаписи камер внутреннего слежения мэрии.
- Я надеюсь, ты взяла себе по экземпляру описания и фотокопии? – нетерпеливо спросила Лина.
- А как же! Я записала всё его выступление на диктофон, мы душевно с ним распрощались, и я побежала готовить сенсационный материал. Но на выходе из мэрии обнаружила, что за мной следят. Представляешь?
Лина представила, как Рая делает большие глаза, и невольно усмехнулась.
- Почему ты так решила? – поинтересовалась она.
- Да потому что я этого козла сегодня уже не первый раз вижу! – чуть повысила голос Рая, а затем добавила тоном ниже: - Я даже частника взяла, чтобы провериться. Ну, взяла, ну, поехали, целый стольник проездила, выхожу, и что ты думаешь?
- Снова встречаешь своего козла, - ответила Лина Сергеевна.
- Именно! Ну, делать нечего, я на станцию, сажусь на первую электричку до Коровина, этот хрен за мной, а я – в кабину машиниста.
«Умно, - одобрила Лина, наконец-то идентифицировав посторонний шум на фоне их с Раей телефонной беседы, - но как-то уж больно нахально «ведёт» Раису её козёл. Либо он имеет намерение напугать её до смерти, либо затеял произвести это в натуре. Так, во всяком случае, утверждают некоторые авторитетные авторы детективного жанра…»
- …Ты ведь знаешь, - продолжила повествовать Раиса, - у меня и среди паровозников есть связи. Я, когда села в электричку, сразу побежала в первый вагон, постучала в кабину машиниста, назвала реквизиты одного известного железнодорожника, меня впустили и вот я звоню из безопасного места.
- А где козёл? – задала вопрос Лина.
- А чёрт его знает, - ответила Раиса. Она была не глупее Лины и быстро расколола намерения своего преследователя. Поэтому Рая сейчас пряталась в небольшом закуточке между дверями в общий тамбур и пультом управления электропоездом.
- Твои дальнейшие действия? – кратко осведомилась Лина.
- Я – делаю – ноги, - раздельно ответила начинающая журналистка, - а ты можешь получить фото благотворителя, его словесное описание и кассету с интервью господина Афонина в… Блин, караул! Убивают!
- Ни хрена себе! – ахнула Лина Сергеевна. Ей показалось, что она услышала два или три выстрела. Молодая женщина машинально дунула в микрофон, но желаемой реакции за сим не последовало: сотовый Раи Светлицкой как выключился после её последнего восклицания, так больше не собирался подавать признаков жизни. Лина снова глянула на часы и лихорадочно набила номер мобильного телефона брата.
- Да? – отозвался в телефоне голос Сергея Сергеевича Крымова.
- Серёжа, это я, очень срочно, - зачастила Лина, не давая собеседнику возможности перебить себя, - минуту назад в электричке следования «Москва – Коровин» в голове состава было произведено огневое нападение на нашу общую знакомую, Раису Светлицкую…
- Какую ещё Раису? – с плохо скрываемым раздражением переспросил брат. – Лина, что ещё за…
- Серёжа, я не шучу! Срочно свяжись с железнодорожной милицией, и пусть они принимают меры. Повторяю: «Москва – Коровин», время отправления из Кустова…
- Иди ты, знаешь куда? – огрызнулся Сергей Сергеевич и отключился. Но Лина знала, что Сергей Сергеевич начнёт действовать немедленно, а затем сам позвонит и доложит о результатах.

Последние дни сентября выдались особенно тёплыми. Солнце припекало почти по-летнему, воробьи возбуждённо чирикали, приветствуя местные проявления мирового потепления, а толстый дворовый кот, мизантроп не по внешности и явный антиглобалист, тщетно пытался поймать хотя бы одну расшумевшуюся птичку. Но ничего у него не получалось. А вскоре и воробьёв, и кота прогнал дворник Пал Палыч: он размотал шланг и стал поливать двор и произрастающую в нём зелёнку. Лина в это время торчала у окна и томилась от двойного ожидания: должны были вот-вот вернуться Костя со Светой, и очень хотелось дождаться звонка от Сергея Сергеевича. Первым оказался подполковник Крымов. Он объявился на связи ровно через пятьдесят четыре минуты после поступления от Лины тревожного сигнала. И рассказал следующее.
Когда на станцию Мелково прибыла объявленная в тревожном оповещении электричка, в её головной вагон вошли сотрудники из наряда местной железнодорожной милиции. В первом тамбуре они сначала наткнулись на небольшую толпу зевак. А потом, когда зевак удалось выставить на платформу, милиционеры обнаружили в дверях кабины машиниста три пулевых отверстия. Они (милиционеры) на всякий случай вызвали подмогу из более силовых структур, нежели железнодорожная милиция, и принялись стучаться в кабину. Но так как им никто не открывал, а подмога всё не прибывала, «железнодорожникам» пришлось вскрывать кабину собственноручно. А когда они вскрыли и вошли внутрь, никаких террористов к их облегчению в кабине не оказалось. Менты обнаружили одного лишь машиниста. Его смертельно ранил наёмник, охотившийся за Раей. Убитый сидел в своём кресле и стекленеющим взглядом смотрел туда, куда он уже никогда не приедет. Этот бедолага, пахавший смену без помощника, получил одну за другой три пули и, уже умирая, сумел остановить электричку возле платформы в положенном месте.
А вот никакой Раисы Светлицкой, ни посторонней крови, ни даже её телефона (она ведь могла выронить его с перепугу) милиционеры не нашли. Зато окно в кабине машиниста с противоположной от платформы прибытия стороны было открыто настежь. Раиса, чудом избежавшая пуль, сиганула, скорее всего, в него, и где её теперь было искать, оставалось только догадываться.
«Ничего не скажешь, сильна Раиса, - одобрительно подумала Лина, когда брат закончил свой краткий доклад и временно попрощался с младшей сестрой. – И умна не по годам. Ведь догадалась лезть не в то окно, где платформа прибытия, куча народу и киллер в толпе, а не побоялась сигануть с приличной высоты прямо на железнодорожное полотно. Ищи её теперь, свищи её. Да…»
Она положила трубку на рычаг телефона и поспешила в прихожую: пришли Костя со Светой. Первым делом молодая женщина отчитала бывшего за его мамашу, затем поинтересовалась, собирается ли тот безвозмездно помогать ей дальше, получила утвердительный ответ, велела сидеть со Светой дома и убежала. Лина решила по горячим следам посетить мэрию. А чтобы не буксовать во дворе с болтливым дворником, она не воспользовалась своей тачкой, а поспешила к зданию городской администрации на своих двоих. Спустя десять минут Лина входила в мэрию, где вот уже более десяти лет подряд, несмотря на демократию, выборы и перевыборы, продолжали сидеть одни и те же люди во главе с неизменным на протяжении того же восхитительного периода мэром.
- Вам кого? – предупредительно осклабился охранник, поигрывая плечевыми мышцами.
- Мне к Афонину, - кратко возразила Лина и подала вертухаю свой паспорт.
- Сей-час поз-звоним, - рисуясь перед красивой и богато прикинутой дамой, ответил охранник и взялся за трубку телефона.

Невзирая на личную директиву господина мэра города Кустова об усилении охраны самого себя и подступов к зданию городской администрации, охранялось оно ущербно. Скорее всего, тут присутствовал элемент провинциальной самоуверенности в полной безопасности власть имущих. Например, система видеонаблюдения вокруг мэрии была выставлена так, что сзади неё оставались «непростреливаемые» камерами слежения сектора. Одним из них и воспользовался человек, который совсем недавно сошёл с электрички «Москва – Коровин». Он прокатился от станции Мелково до центра Кустова на частнике, проник на задний двор мэрии и, задумчиво глянув на распахнутое окно одного из кабинетов на втором этаже, уверенно подошёл к тросу громоотвода. Его поход скрывали декоративные заросли и кущи, высаженные во дворе для приятности обзора господами чиновниками и списания на данную красоту части денежных средств, израсходованных не совсем на городские нужды. Но недавнему пассажиру электрички, крепкому мужчине возраста младше среднего, одетому экономно и нейтрально, было не до красот околоадминистративного ландшафта. Внимательно осмотревшись по сторонам, он оперативно поднялся по тросу до второго этажа. Затем мужчина ступил носками кроссовок на опоясывающий межэтажный бордюр и, цепляясь руками за карнизы, легко достиг оконного проёма с настежь распахнутой рамой. За окном находился кабинет, а в кабинете сидел господин Афонин. Скорбно склонив голову набок, чиновник писал то ли донос на помощника мэра, то ли рекомендацию самому себе для вступления в партию «Единство». Но дописать он не успел. Мужчина, прибывший из недалёкого Мелкова, не дал ему этого сделать. Киллер бесшумно перемахнул через подоконник, в движении достал из вшитых в джинсы ножен стилет, и с ходу воткнул лезвие сзади в шею своей жертвы. Узкая сталь вошла в гортань сидельца и, пробив аорту, на мгновение показала своё жало из груди господина Афонина.
- Маленько пережал, - проворчал убийца и, придерживая кандидата в покойники почти дружеской рукой за левое плечо, выдернул стилет. А господин Афонин захлебнулся кровью, несколько раз дёрнулся и умер.
В это время раздался телефонный звонок. Убийца, даже не изменившись в лице, снял трубку и сонным голосом, деланно гундося, спросил:
- Да?
- К вам посетительница. Некая Лина Сергеевна Крымова.
- Угу. Пусть войдёт.
Убийца положил трубку на рычаг, протёр клинок о пиджак убитого и встал возле дверей, соединяющих кабинет и комнату секретаря. Все двери, для лучшего проветривания помещения, были распахнуты настежь, поэтому убийца видел коридор, в котором скоро раздались шаги посетительницы. Когда она подошла к входу в секретарский «тамбур», убийца отодвинулся от косяка и негромко позвал:
- Входите, входите! Я у себя, жду вас.
Он, сжимая в руке стилет, стал машинально считать шаги посетительницы: раз, два, три, …, шесть. На этом месте счёта мужчина сделал выпад в сторону двери и попытался ударом левой руки поразить вошедшую стилетом в сердце. Но та проявила великолепную реакцию и выказала отменное бойцовское мастерство. Молодая женщина поймала нападавшего за руку и, удерживая её за кисть и локоть, подсекла мужчину правой ногой. А когда тот растянулся на полу, посетительница молниеносно выхватила из кармана куртки газовый баллончик и обильно побрызгала в лицо убийце качественной отравой.
- С-у-у-ка, - захрипел мужчина и, теряя сознание и потеряв стилет, инстинктивно ринулся к распахнутому окну. Шатаясь из стороны в сторону, он с трудом влез на подоконник, хотел как следует от него оттолкнуться, чтобы спрыгнуть на мягкий газон, но не удержал равновесия и мешком рухнул вниз. А так как мешки, набитые мускулами, костями и прочим мясом, летать не умеют, то убийца до газона не дотянул. Но грохнулся телом об асфальтированную дорожку вокруг здания, а головой – о невысокое металлическое ограждение, отделяющее дорожку от газона. И тотчас скоропостижно скончался, чтобы отправиться за господином Афониным даже чёрт не знает куда, потому что таких как они в нормальный ад ни одна сатана не пустила бы.