ГЛАВА 23
На этом месте видение кончилось, и Лина очнулась. Её била крупная дрожь, и она не могла понять, померещилось ли ей окончание второго смертельного акта, или она видела его наяву? По некоторому размышлению Лина очень скоро пришла к выводу, что померещилось, поскольку отчётливо помнила, как вошла в тоннель, куда-то провалилась и потеряла сознание.
«Где это я?» – задалась она ставшим привычным вопросом и принялась снова ощупываться в кромешной тьме. Теперь, когда на неё не действовали вопли клоуна, провоцирующие обострение тех или иных чувств, она могла соображать более или менее здраво. Хотя в данной конкретной обстановке никакое здравомыслие ей помочь не могло. Мало, что кругом было темно, как в секретном кармане сельского коммерсанта, ещё и глухо было, как в заброшенном танке. Габариты помещения, куда попала Лина, танку же примерно соответствовали. Вернее, на ощупь новое замкнутое место нового пребывания молодой женщины оказалось обыкновенной коробкой размерами примерно полтора на два и на метр. Стенки коробки казались сделанными из какого-то твёрдого неметаллического материала. Скорее всего, из какого-нибудь твёрдого синтетика.
«Ящик, что ли?» - с сомнением подумала молодая женщина.
Размышляя о второстепенных деталях, касающихся сиюминутной действительности, Лина нерешительно избегала мыслей о грядущем исходе шоу, в финале которого могли оказаться она вместе с бывшим одноклассником. А когда начинала думать, какой-то несвойственный её натуре трусливый голос начинал нашёптывать, что чего зря напрягаться головкой, которая итак почти не варит, и пусть лучше обо всём подумает Рома Светлицкий. Во-первых, мужчина, во-вторых, ему видней, потому что он здесь по второму кругу.
«А может, они меняют содержание шоу? – задалась Лина нелицеприятным вопросом и тотчас на него ответила: - Ну, это вряд ли. Каждый раз менять содержание шоу дорогого стоит, а у них и так тут на кучу денег всего наворочано. Впрочем, и входные билеты на такое шоу не по пятьсот баксов, как на Майкла Джексона в пору его пика…»
Лина ещё раз машинально ощупалась, ничего нового не обнаружила и присела на корточки. Усталости, как ни странно, она не чувствовала. Хотя под конец каждого очередного акта она накапливалась. Но, казалось, ей хватало буквально трёх-пяти минут передышки, и после столь краткосрочного отдыха Лина снова чувствовала себя бодрой и сильной. Боли тоже почти не ощущалось. Кое-где кое-что ныло, но женщина словно предвидела, что стоит начаться очередному акту, как она тотчас забудет о всяких признаках на болевые ощущения.
Третий акт смертельного шоу с издевательским названием «Весёлые старты» для Лины начался с того, что сначала пришёл в движение её ящик, затем он, судя по колебательным движениям, завис, потом ящик распахнулся пятью гранями, и молодая женщина упала на новую «сценическую» площадку. Она встала, и почти в то же время включились прожектора освещения. Затем послышался характерный шум приближающейся публики, и Лина стала осматриваться.
Новое помещение напоминало аквариум с тремя коридорами, разделёнными прозрачными перегородками и «накрытыми» прозрачным потолком высотой чуть менее двух с половиной метров. Одна стена этого своеобразного «аквариума» была каменной, как в предыдущем акте, вторая торцевая представляла экран таких же, как во втором акте, размеров. Остальные стороны «аквариума» составляло стеклянно-армированное ограждение, за которым находилась публика.
«Они начинают повторяться», - невольно отметила Лина.
Она находилась в дальнем от публики коридоре. Сзади неё находился погасший экран, впереди – какая-то закруглённая преграда тёмно-синего цвета. Её высота составляла два метра, а ширина соответствовала ширине коридора. Дальше этой преграды Лина ничего не видела. Зато она видела соседа слева, участника шоу по кличке «Палец». Он стоял буквально в пятидесяти сантиметрах от женщины и, отделённый от неё прозрачной стеной коридора, тоже приглядывался к новой обстановке.
«Его тоже придётся убить», - как-то отрешённо подумала она. Перед её глазами всё ещё стояла сцена то ли реальной гибели Кувалды, то ли её фантазия, порождённая нездоровым воображением, и Лина испытывала некое душевное волнение, отдалённо напоминающее угрызение совести. Очевидно, совесть вместе с остальным сознанием всё ещё пребывали в искусственно угнетённом состоянии, поэтому Лина до конца и по-настоящему не могла переживать весь ужас происходящего с ней. Временно не подвергаемая гипнозу (она теперь почти не сомневалась в факте его воздействия на химически подготовленную психику), она могла мыслить более или менее разумно, но не больше. Так, сейчас её скорее занимал вопрос о качестве нового сценария третьего акта, нежели тема сострадания к ближнему своему, которого ей предстояло или убить в прямом смысле этого слова, или способствовать его гибели.
«Что там впереди?» - в частности, думала она.
На этот вопрос поспешил ответить клоун.
- Итак, дамы и господа, мы находимся в своеобразном зрительском зале, где сможем наблюдать шестидесятиминутный третий акт нашего замечательного шоу. Акт называется – «Страх-2» или «Псовая охота»! В нем примут участие всем известные нам Морпех, Палец и Москвичка!
- Ичка, ичка, ичка! – подсуетился музыкальный редактор и пустил запись какого-то легкомысленного матчиша. Публика в ответ одобрительно зашумела, устраиваясь поудобней и освежаясь дарами неиссякаемой корзинки на полусогнутой руке полуголой Ирины Мельничук.
«Значит, на экране будут собаки, - констатировала Лина. – Как заставить себя не бояться их? Ведь это всего лишь видеомуляж…»
Рассуждая так про себя, сейчас она не испытывала никакого страха. Вернее, почти. Также Лина не ощущала той злости ко всем и вся, какую испытывала раньше. Возможно, всё это ещё придёт, но пока имело смысл надеяться, что действие неизвестного наркотика ослабевает, вследствие чего можно будет более разумно контролировать свои дальнейшие действия.
- И какая же это будет псовая охота, дамы и господа, спросите вы? – кричал клоун, чья «речь» транслировалась в «аквариум» с помощью специальной аппаратуры, поэтому клоуна, в отличие от публики, гладиаторы слышали прекрасно. – В программках, правда, всё подробно описано, но позвольте и мне сказать пару слов! Должен же я отрабатывать свою зарплату!? Так вот, оставшиеся в живых трое участников нашего беспримерного шоу в течение часа должны будут преодолеть своеобразную полосу препятствий, которые устроены по одному образцу в каждом из трёх коридоров. Сверху вам, дамы и господа, всё прекрасно видно! Для удобства же лучшего зрелища ассистент включит теперь уже не один, а целых два видеомонитора! Наслаждайтесь, пожалуйста, дамы и господа! А зрелище будет таким: после прохождения полосы препятствия двум участникам шоу надо будет просто подняться по верёвочной лестнице во-он до той трубы и по ней перейти в новый зрительский зал. Всего-навсего! Ей-Богу, дамы и господа! Что? Вас интересует судьба третьего участника шоу, который не попадёт в четвёртый заключительный акт? Законный интерес. Но мы позволим оставить его на потом! Чтобы было веселей! А вам будет очень весело, это я обещаю! Ещё веселей, чем в первом и втором акте!
Публика отреагировала на посулы конферансье новым гулом одобрения.
«Гниды! – с неожиданным озлоблением подумала Лина. – Вас бы сюда по очереди!»
- А чтобы наши участники бежали по полосе препятствий быстрее, сзади на них мы натравим собачек! Ах, это такие злые большие голодные зверюги! Ну, просто какие-то собаки Баскервилей! Честное слово, дамы и господа!
«Так, сначала злость, теперь страх, - мысленно констатировала Лина, чувствуя, как сознание под воздействием воплей ненавистного клоуна превращается из высокоорганизованной психологической структуры в какую-то условную аморфную массу, и эта масса, помимо злости, начинает напитываться животным страхом, - значит, действие наркотика не ослабело, просто оно вызвало некое привыкание…»
- А где же, вы спросите, наши чудные собачки? – без устали барабанил клоун. – А вот мы сейчас попросим ассистента! Маэстро, ау! Пора начинать новое представление! Счётчик пошёл!
«Нет никаких собак, нет никаких собак!» - пыталась переубедить себя Лина. но ничего не могла с собой поделать, а на вспыхнувшем экране вызверилась целая стая собак какой-то чисто бойцовской породы. То есть, если такие и годились для охоты, то только для охоты на людей. Собаки злобно бесновались на экране, а качественно транслируемые лай и рычание вполне соответствовали их крайне агрессивным намерениям. Вместо музыкального сопровождения послышались звуки охотничьих рожков и далёких выстрелов. В общем, нормальному человеку такие шумовые эффекты могли показаться откровенной дешёвкой, но «вздёрнутой» публике и гладиаторам они показались уместными. Первая радостно взвыла, вторые кинулись бежать каждый по своему коридору. И, разумеется, каждый столкнулся с первым препятствием.
Лина, когда сзади неё на экране замельтешили разъярённые каким-то ассистентом оператора бойцовские собаки, без оглядки бросилась вперёд. Она не сразу поняла, что бежит по наклонной поверхности с углом градусов двадцать вверх, и начисто забыла о видимой впереди, буквально в пяти метрах, преграде. Её словно подстегнули, и она не опомнилась, пока с ходу не наскочила на закруглённую преграду, покрытие которой оказалось резиновым, и не отлетела от неё метра на полтора назад. Лина упала, мельком оглянулась назад, увидела оскал сразу пяти собачьих морд, услышала злобный хрип и её снова понесло вперёд. На этот раз она попыталась с ходу запрыгнуть на преграду, чтобы попробовать просто перелезть через неё. Но закруглённая тёмно-синяя поверхность «поехала» вниз и женщина упала возле преграды.
«Колесо, что ли?» - пришла в голову мысль.
Лина подвигала поверхность вверх-вниз и скоро убедилась, что преграда представляет собой цилиндр, закреплённый на подвижной оси. То есть, «колесо» не только вращалось вокруг неё, но и после нескольких усилий могло катиться вверх. А Лина, толкая «колесо», могла двигаться вперёд, подальше от собак.
- Ай да Москвичка! – не замедлил похвалить клоун. – Она первая догадалась, как преодолеть первую преграду! И начинает толкать её вверх! В то время как Морпех и Палец пытаются перелезть каждый через свою преграду!
- А-ду, а-ду, а-ду! – забухало эхо по мозгам участников.
«Всё тяжелее и тяжелее, - пришла в воспалённую голову Лины ещё одна злободневная мысль, - а пол, зараза, скользкий…»
Она умудрилась откатить «колесо» метра на три, не удержалась на ногах, упала на скользкий пол и, подталкиваемая наезжающим «колесом», «поехала» обратно к экрану. Там она как ужаленная вскочила на ноги, и снова упёрлась в закруглённую поверхность первого на её пути препятствия.
- Но не так-то просто справиться с первой преградой! – сообщил клоун. – Однако уже не только одна Москвичка толкает свой роковой круг, но и Морпех с Пальцем поняли, что перелезть через первую преграду никак невозможно! И они тоже толкают-толкают и – обратно! А там чистые собаки Баскервилей!
«Нет… никаких… собак», - снова и снова пыталась внушить себе Лина, но, казалось, от этого страх становился только сильней. Она в очередной раз бросалась на «колесо», катила его метра три-четыре, поскальзывалась и «уезжала» с «колесом» на исходную позицию. Коллеги по шоу продвигались вперёд с тем же успехом.
- Десять минут прошло, уважаемые дамы и господа! – оповестил присутствующих клоун. – А воз и ныне там! Но что мы видим? Палец наконец справляется с первоочередной поставленной задачей, заталкивает свой цилиндр на максимально допустимую высоту и цилиндр наполовину опускается в специальное углубление. Теперь Пальцу остаётся миновать этот сравнительно небольшой «бугор» и он почти у цели! Но не так-то легко это сделать! Ведь цилиндр, зараза, продолжает крутиться вокруг своей оси!
«Если Палец уйдёт первым, нам с Ромкой вместе отсюда уже не выбраться», - с усилием подумала Лина и в очередной раз упёрлась в колесо. Страх после мимолётного просветления сознания ненадолго отступил, и Лина с удвоенной силой взялась за дело. Она сконцентрировала всё своё внимание на «безаварийном» движении, и за пять с небольшим минут докатила свой цилиндр до положенного места. Цилиндр, «доехав» до критической высотной отметки, плавно ушёл в углубление соответствующей окружности, плавно в него провалился наполовину, и Лина тотчас попыталась перелезть через образовавшийся полукруг. Но цилиндр вращался в обратную сторону, и Лина скатывалась назад.
- Времени остаётся сорок пять минут! – не забывал напоминать о времени клоун. – А Морпех всё никак не справится с первым препятствием! Зато Москвичка сделала своё «колесо» почти Фортуны!
«Долбанный юморист! – злобно помянула клоуна Лина. - Массовик-затейник… »
Она отбежала от цилиндра метров пять, как следует, разогналась и прыгнула животом на середину цилиндра. Секунду-другую она балансировала на нём в точке равновесия, затем цилиндр дрогнул и «поехал» вперёд, а Лина свалилась на дорожку своего коридора, по ту сторону чёртова «колеса».
- Ай, да Москвичка! – похвалил клоун. – Сообразила! Не то, что бедный Палец! Он всё ещё пытается взять преграду ползком!
Палец то ли услышал клоуна, то ли увидел, как Лина расправилась со своей преградой, поэтому он тоже разбежался и прыгнул на цилиндр. Первая его попытка оказалась неудачной. Он подвернул ногу в момент толчка и съехал по цилиндру назад. Разбегаясь вторично, он прихрамывал, но цилиндр одолел.
- Вот и Палец готовится штурмовать вторую преграду! – вопил клоун. – Но что это за преграды? Да обыкновенные шифоньеры, которые кто-то побросал в коридоры!
«Неужели Ромка не справится с «колесом»?» - мучительно подумала Лина и налетела на обещанный шифоньер. Он стоял на коротеньких ножках торцом к участнице шоу и загораживал собой почти весь проход. Между боковыми стенами коридора и шифоньером имелись зазоры сантиметров по двадцать. Высотой он не доходил до потолка коридора тоже сантиметров двадцать. Другими словами, обойти его, перелезть через него или проползти под ним не представлялось возможным. Поэтому Лина сначала просто толкнула преграду руками, шифоньер не подался, и женщина, не придумав ничего лучшего, просто принялась поочерёдными ударами ног разбивать предмет мебели на доски и прочую фурнитуру. А так как удары обеих её ног были поставлены, то шифоньер сначала начал трещать, а затем и заметно разваливаться.
- Москвичка снова решает очередную проблему так, как это следует делать официальному фавориту нашего шоу! – прокомментировал клоун. – А вот Палец продолжает биться о преграду, как зайчик в силках! А Морпех по-прежнему на месте! Ай-я-яй!
«Ромка, давай!» - послала мысленный сигнал бывшему однокласснику Лина и «разобрала» первую торцевую стенку шифоньера.
Палец в это время продолжал биться о мебель всем своим жилистым долговязым туловищем. То ли у него болела «ударная» нога, то ли он просто не владел достаточно уверенным ударом. И продолжал долбиться о шифоньер. На первый взгляд его тактика казалась малоэффективной. Но Палец проявил завидное упорство. Он раз за разом разбегался, бился о торец мебели, и минут через восемь таких упражнений первая стенка шифоньера стала превращаться в отдельные деревянные заготовки.
- Ломать – не строить! – разорялся клоун. – Но весь шифоньер сломать не так-то просто! А времени остаётся сорок минут!
Лина, пробив первую стенку, быстро разобрала её и взялась отдирать «крышу» и дно. Затем, сообразив, что ей с её техникой «прохождения» этого делать не стоит, принялась методично «избивать» очередную стенку.
«Их должно быть три, не больше», - почему-то подумалось ей.
А вот Пальцу пришлось отдирать и дно, и крышку шифоньера. Иначе он просто не мог, предварительно разбегаясь, как следует ударяться об следующую стенку мебельной преграды своим телом.
- А вот и Морпех подходит ко второму рубежу! – с облегчением услышала Лина. – И он тоже начинает разбивать свой предмет обстановки! А что делать?
На вторую внутреннюю стенку Лина потратила минут пять. Палец бился об такую же все восемь. Морпех едва-едва начал разбирать первую. Публика одобрительно шумела, клоун без устали комментировал, юморил, посылал Ирину Мельничук то в подсобку за напитками, то к очередному клиенту. И время для всех летело почти незаметно.
За тридцать минут до окончания третьего акта Лина находилась в четырёх метрах от верёвочной лестницы. Она спускалась от входа в трубу диаметром полтора метра и не доставала до пола метр с небольшим. Однако до этого конца лестницы ещё надо было добраться, поскольку по выходе из коридора каждый участник шоу оказывался в замкнутом пространстве перед новым препятствием. Это препятствие представляло собой наклонный – под углом сорок пять градусов – диск. Его диаметр составлял метра три с половиной. Диск имел рифлёную поверхность в виде четырёх перекрещивающихся диаметров. Вся поверхность нового препятствия была резиновой и раскрашена в самые прихотливые цвета с вкраплением блёсток, которые переливались в лучах прожекторов. Чтобы достать до лестницы, следовало подняться по наклонному диску в самый его верх. Что попробовала сделать Лина, когда вышла из коридора. Где-то дальним планом своего сознания она понимала, что так рано ей всё равно не уйти со «сцены», что устроители шоу, несомненно, приготовили очередной, помимо диска, подвох. Она также сознавала бессмысленность той поспешности, с какой она пыталась достичь заветной трубы, но продолжала бояться собак, которые вот-вот могли сорваться с экрана и броситься за ней вдогонку по освобождённому от преград коридору. Поэтому Лина торопливо полезла на диск, а когда ухватилась за его противоположный край, диск начал вращаться и женщина оказалась там, откуда начала своё восхождение.
В это время из своего коридора выскочил Палец. Он дико оглянулся назад, как будто за ним уже мчались голодные свирепые псы, и наткнулся на Лину. В этом месте они просто не могли не встретиться плечом к плечу, поскольку все коридоры перед выходом в замкнутое пространство сужались и заканчивались сравнительно небольшим пятачком перед диском. По кругу диска зачем-то были оборудованы наклонные желоба, по которым зачем-то стекала вода и убегала в трапы под пятачок. Выглядели они достаточно скользко, поэтому ни Лина, ни Палец не обратили на них внимания. Они оба сейчас нацеливались на свисающий над приподнятой окружностью диска конец верёвочной лестницы и собирались достать его кратчайшим путём.
- Вот, пожалуй, начинается самое интересное! – вопил клоун. – Потому что буквально в пяти шагах перед спасительной лестницей встречаются два давних соперника – Палец и Москвичка! Морпех в это время только-только начинает вламываться в свой шифоньер. Ему, наверно, интересно, что там такое? Но что вытворяет Москвичка!
«Надо гасить Пальца», - туго заворочалась в мозгу молодой женщины примитивная мысль. Она не стала дожидаться, когда соперник первым нападёт на неё, быстро встала в стойку и спустя мгновение била его ногой в подбородок. Палец не ожидал столь стремительной атаки и опрокинулся на спину, не сгруппировавшись. Падение получилось чувствительным, и Палец на какое-то время вырубился.
«Добивать или не стоит?» - возникла ещё одна примитивная мысль, но она ещё продолжала «звучать» в уме, а Лина уже карабкалась по диску. Она повернула его так, чтобы окончание одного из рифлёных диаметров находилось у её ног, а его условная вершина показывала на конец спускающейся от входа в трубу верёвочной лестницы. Затем Лина схватилась руками за выпуклые края «диаметра» и осторожно, чтобы не вывести диск из состояния хрупкого равновесия, стала перебирать руками и ногами по резиновой поверхности очередного препятствия. Она почти достигла необходимой высоты, стала на ходу выпрямляться, но диск предательски дрогнул и «поехал» в сторону. Лина слетела с него и некстати оказалась под ногами очухавшегося Пальца.
- Статус-кво восстановлен! – решил повыпендриваться клоун, рискуя вызвать неодобрение той части публики, которая институтов, что называется, не кончала. – Палец должен компенсировать недавно полученное оскорбление от соперницы! Что он и делает! А Морпех в поисках бабушкиных сокровищ продолжает доламывать шифоньер! Времени, между прочим, остаётся всего двадцать минут!
Публика, впрочем, не выказала никакого недовольства. Напротив, пошлый юмор «ведущего» их веселил почти до упаду.
Палец же не стал особенно «компенсироваться». Он просто приложил приподнимающуюся с поверхности новой «сцены» Лину коленом в лицо. И, когда та молча отключилась у его ног, встал на неё, вытянулся во весь свой немаленький рост и взялся за один из «диаметров» руками. Затем подтянулся и, едва диск стал проворачиваться вокруг своей оси, резко встал и схватился за край верёвочной лестницы. Подъём до половины лестницы отнял у Пальца секунд пять, но в это время сверху на него упал разноцветный стеклянный шар диаметром чуть больше полуметра. Шар сверкал и переливался в свете прожекторов, как фальшивый бриллиант из ювелирного бутика на Арбате, пущен он был меткой рукой и попал Пальцу точно по голове. Палец стоически принял удар, но когда шар взорвался с оглушительным треском, гладиатор слегка разориентировался, промахнулся рукой мимо очередной ступеньки, сорвался с лестницы и упал на верхний край диска. Диск повернулся на девяносто градусов, и гладиатор оказался рядом со своей соперницей.
- Какая кр-р-расота! - принялся хвалиться клоун, имея в виду эффект минифейерверка, с каким взорвался шар. – Какие всё-таки молодцы эти устроители шоу! Ей-Богу, не соскучишься!
Публика одобрительно зашумела, а кое-кто принялся скандировать:
- Морпех, морпех!
Морпех как раз появился на пятачке, где временно отдыхала Лина, а Палец возился рядом, тряся контуженой головой. Участник шоу номер один не стал ждать, когда соперник окончательно придёт в себя, но двинул ему в скулу кулаком. Затем добавил коленом в другую скулу. И, когда тот замер рядом с Линой, перелез через обоих и полез на диск. Он не сразу понял, что к чему, а когда понял, то довольно быстро освоился с вращающимся препятствием, рифлёными диаметрами и через три минуты уже поднимался по верёвочной лестнице. Но его ожидала та же участь, что и Пальца. Не успел Морпех уцепиться одной рукой за край площадки, над которой находился вход в трубу, на него сверзился ещё один стеклянный шар. Он тоже взорвался и тоже с оглушительным треском. В разные стороны брызнули сверкающие осколки и разноцветные шутихи. А Морпех выпустил из рук лестницу, но не упал, а повис на ней вниз головой, запутавшись в верёвках ногами.
«Новый год или день очередной конституции», - с усилием подумала Лина, приходя в себя и наблюдая почти праздничный салют под сводом подземного цирка, где происходило представление третьего акта. Лицо её было мокрым и липким от крови. В ушах шумело, а сквозь шум доносились вопли клоуна и крики волнующейся публики. Особенно волновались те, кто поставил на Морпеха, как на фаворита. Ведь момент истины был не за горами.